Легенда об избранном - 4

[KnightsoftheOldRepublic]

Манаан

Вид Манаана из космоса - бледно-голубой шар. Не навязчиво яркий своим сиянием, каким бывает высокое летнее небо на Дантуине, а мягко приглушенный - цвета ясного зимнего неба.
Пока мы снижались, я смотрел на город Ахто из иллюминатора спального отсека. Где-то под нами промелькнула птичья стая. Стало возможным разглядеть неторопливый бег волн на мелководье гавани и обтекаемые корпуса субмарин. Мне не нужно было обращаться к памяти моего альтер-эго, чтобы понять, что я уже бывал на этой планете и бывал неоднократно - что мне эта планета нравилась.
Я почувствовал мягкий толчок, когда "Эбеновый Ястреб" выпустил "лапы" и приземлился. Потом в коридоре послышались шаги.
- Таан, ты идешь? - на пороге стояла Бастила.
Я кивнул, поднимаясь на ноги, нащупывая длинную рукоять своего лайтсабера в изголовье кровати и цепляя ее себе на пояс.
Едва ли мы успеем сделать за сегодняшний вечер многое: ночная активность у селкатов не в почете, а сейчас уже время после заката. Нас слишком долго продержали на орбите, не давая посадки, потому что космопорт Ахто был перегружен. Что ж... главное, что все-таки посадку дали - обидно бы было улетать ни с чем и откладывать поиски Звездной Карты только потому, что республиканцы и ситхи заняты на этой планете борьбой за монополию по добыче колто12.
Манаан: сон второй.
Мне казалось, что события шестигодичной давности повторяются в деталях. Приветствия мастера-стража Деесры, спуск во внутренний дворик Анклава, осмысление решения, куда мне стоит идти в первую очередь, юношеские голоса, привлекшие мое внимание... Оборачиваюсь.
Сион. Повзрослевший парень почти на полголовы выше меня - так он, пожалуй, скоро Малака догонит в росте! Тренированное мускулистое тело. Кожа, тронутая легким золотистым загаром. Короткая стрижка, но уже без падаванской косички.
Рядом с ним девушка. Аппетитная рельефная фигурка, без излишней худобы, вошедшей в моду на Корусканте. Светлая, чуть розоватая кожа. Светлые же волосы с золотистым отливом. Коротко стриженая, как и ее спутник. Ее лицо мне кажется смутно знакомым.
- Йалла Йоли, мастер Реван, - представляется она с легким поклоном.
Меня здесь помнят?.. Надо же! Это лестно.
- Зал Совета там, мастер Реван, если ты забыл это за время своего отсутствия! - в темно-серых глазах Сиона задорная улыбка, когда он показывает рукой нужное направление.
- Я помню, рыцарь Сион, - улыбаюсь я ему в ответ. - Но, вообще-то, я ищу рыцаря Малака...
- Он в парке, - мгновенно отзывается девушка. - На нем опять повисла толпа падаванов с просьбами показать какой-нибудь приемчик!..
Она с ехидством косится на своего спутника. Тот фыркает с легким смущением и поясняет мне:
- Рыцарь Малак очень хорош в обращении с одноклинковым сабером. Многие говорят, что он, вообще, лучший в нашем Анклаве... Жаль, что ему еще лет пять не позволят брать падаванов. Янглинги просто пищат, так хотят к нему в ученичество!
- Вот как? - я чуть приподнял бровь и покивал, выражая свою заинтересованность и легкое удивление.
Похоже, Малак пользуется среди младшего поколения дантуинских джедаев большой популярностью. Что ж, тем лучше для моих планов!
- Йалла, Сион! Ну, куда вы пропали? - окликнул моих собеседников темноволосый, высокий, тонкий в кости юноша, только что зашедший во внутренний двор из восточного коридора. - Я вас везде ищу!
- Сейчас, Нигилус, - отозвался Сион, а Йалла Йоли взглянула на меня вопросительно.
- Бегите, - кивнул я им, а сам отправился на поиски Малака.
Отыскал я его вскоре - в парке, как мне и говорили. Однако обещанной толпы падаванов вокруг него не было.
- Детей уже успел разогнать? - спросил я, подходя к нему со спины.
Он стремительно развернулся ко мне.
- Реван?.. Ну, наконец-то!
Сгреб меня в охапку, как при нашей давешней встрече. Кости у меня затрещали. Та-а-ак... Кажется, у него дурная привычка образуется, надо будет завязывать с этими объятиями-обниманиями!
Когда он меня выпустил, мы уселись, как когда-то в детстве, прямо на траву у северной стены парка и повели разговор.
- Что Храм?
- Запретили. Категорически. Говорят, что Республика должна сама справиться с агрессий мандалориан, а Ордену не следует в это вмешиваться.
- А ты?
- А что я? Я здесь. Только прилетел не на орденском корабле, а на республиканском.
- Ясно... А у нас тут все мои сверстники и те, кто помладше, поддерживают тебя...
- И откуда они про мои взгляды знают?
- Слухи доходили. Кое-что я рассказал.
Я вскинул на Малака напряженный взгляд.
...Вот уж от кого не ожидал удара в спину, так это...
- Да не волнуйся ты, Реван! - упредил парень выплеск моего возмущения. - Они же не идиоты, магистрам никто не побежит докладывать...
- Ты уверен?
- Что не побегут? - не понял он.
- Что не идиоты! - рассмеялся я. - Ладно, кого ты там навербовал нам в помощники?
- Ну, из тех, кого ты должен помнить, Засеет Тереп, Нисотса, Сион, Кариага Син, Нигилус, Талвон Эсан, Йалла Йоли...
- Бастила Шан?
- Нет, - покачал он головой. - Эта нет. Я пару раз подступался к ней с намеками, но дальше не пошел, потому что вот она-то как раз могла бы донести магистрам... Очень упертая девочка, на Кодекс разве что не молится!
- Жаль, - сказал я. - Этот ее особый талант13...
- Да, нам бы пригодился, - согласился Малак.
Некоторое время мы посидели молча.
Закат расчертил небо оранжевыми, багровыми и лиловыми полосами. Потянуло прохладой от реки, русло которой, как я хорошо знал, лежало за стеной Анклава, у подножья холма, в узком овраге.
- Так когда мы выступаем?- нарушил молчание мой друг.
- Да хоть сегодня, - отозвался я. - У меня договоренность с адмиралом Каратом, республиканский флот будет ждать нас на орбите Дуро. Как только твои будут готовы...
- Тогда завтра, - решил Малак и уточнил: - Завтра ночью. Мне нужно будет потихоньку предупредить ребят, чтобы подготовились.
Зачем я связался с тайным обществом генохарадан?
Разве меня заботит благополучие Республики? Смешно даже думать. И разве меня не посещало предчувствие, что эти махинаторы ведут какую-то свою интригу, что они меня рано или поздно подставят? Может быть, дело было в деньгах? Или я счел предложение об устранении ряда влиятельных преступников и теневых дельцов - предложение, высказанное мне Хуласом, называвшим себя представителем и одним из лидеров генохарадан - вызовом своему мастерству?
Нет, пожалуй, все дело было в том, что во мне сработал какой-то дремлющий на уровне подсознания рефлекс, когда я услышал: "Мы не хотим, чтобы Республика пала". Тайная организация убийц, работающая на благо Республики?.. Такое нельзя оставить без внимания. Не стыдно потрать время и усилия, чтобы внедриться в подобную структуру, выйти на ее лидеров. "А потом - вжик, и нету! Перерублена еще одна подпорка, держащая Республику на весу", - плотоядно облизнувшись, подсказало мое альтер-эго. "Шшшш! - успокоил я его. - Для этого еще рановато. Пока я просто Таан Рейн, не интриган-политикан какой-нибудь, а обыкновенный недалекий косморазведчик, упертый демократ и патриотичный республиканец, и я просто хочу помочь хорошим парням, трудящимся на благо Республики!" Мое второе "я" удовлетворенно прижмурилось, как сытый кот, решивший вздремнуть: на его вкус я показал себя способным учеником.
Манаан: сон третий.
Я активировал подсветку маркера на голографической карте Ондерона, отмечая точку высадки десанта.
- А мне все-таки кажется, что надо взять юго-восточнее, - не согласился Малак.
- Не принципиально! - отмахнулся я. - Гораздо больше меня заботит вторая группа... Те, кто займутся генератором защитного поля Айзиза.
- Да, - согласился мой друг, - так просто на горный пятачок, где его запрятали, не попасть. Правда, есть один вариант... Ты смотрел данные разведдроида?
- Еще не успел, а что? - отозвался я.
Мы находились на мостике "Левиафана" - звездного крейсера новейшей модели, флагмана республиканского флота. Вечерняя вахта была уже сдана, и большинство рабочих мест за пультами пустовало. Только четверо дежурных бдели за компьютерными терминалами. Они нам не мешали. Они занимались своим делом, мы своим. Они следили за состоянием двигателей и прочих работающих систем корабля, мы занимались подготовкой к завтрашней наземной операции.
- Сканирование геосферы показало, что до генератора поля можно добраться не только по воздуху, но и под землей. Гора изрезана сетью туннелей. Только есть одна загвоздка...
- Какая? - поинтересовался я, обдумывая новую для меня идею не прямой атаки на генератор щита, а тайной диверсии.
- Эти тоннели очень узкие. Боюсь, что взрослому человека даже весьма компактного телосложения там будет не пробраться...
- А что, если это буду я?
И я, и Малак одновременно обернулись на голос.
Эттон Карат14, восьмилетний племянник адмирала Саула Карата, в нарушение устава республиканского флота живший после смерти родителей на "Левиафане" вместе со своим дядей, был для нас личностью привычной, как будничный элемент обстановки.
Никто не мог толком сказать, зачем адмирал Карат таскает за собой повсюду своего малолетнего родственника, и уж подавно никто не знал, что за блажь заставила адмирала потащить ребенка вслед за собой на войну. Возможно, Саул Карат не хотел отдавать племянника в чужие руки и официально усыновил его, желая сам воспитать мальчика, а, возможно, и опасаясь за его жизнь. Ходили упорные слухи, что с гибелью родителей мальчишки связанна какая-то темная и грязная история - то ли они перебежали кому-то дорогу, то ли сами бы ли замешаны в криминале... Как бы то ни было, злоупотребляя своим служебным положением и нарушая устав, адмирал Карат всюду возил с собой племянника. На флагмане к Эттону быстро привыкли. Он всегда вертелся под носом у офицерского состава экипажа корабля, был любопытен, но ненавязчив, жадно впитывал любую техническую информацию, касавшуюся обслуживания крейсера и его управления - да и не только ее: мальчик вообще был жаден до знаний. Сметливый, не по годам рассудительный ребенок.
Сейчас Эттон сидел на краю терминала межпланетной связи бочком, свесив к полу ноги и болтая ими в воздухе почем зря. Когда и откуда он появился на мостике, мы с Малаком не заметили ни через Силу, ни визуально: этот ребенок, когда хотел, мог становиться почти невидимкой.
- Ты о чем это? - строго спросил Малак.
В темных глазах мальчишки искрился энтузиазм щенка, нацелившегося на новую игрушку.
- Я могу пролезть этими вашими туннелями! И кокну этот генератор щита! Вы только скажите, как...
- Исключено! - отрезал Малак.
А мне почему-то захотелось немного подыграть мальчишке.
- Идея не лишена изящества, но ведь около генератора наверняка будет охрана... Так что, увы, Эттон, увы!
Мальчик перестал болтать ногами и обижено надулся.
- Я всегда хожу смотреть на тренировки десантников, - сердито зыркнул он на нас из-под упавшей на глаза длинной каштановой челки, - и на тренажерах выбиваю десять из десяти!
Мы переглянулись с Малаком, и я не смог сдержать улыбки.
- Не сомневаюсь, Эттон, что когда подрастешь, ты станешь самым метким солдатом армии Республики, - попытался я утешить ребенка.
- Не-а, - отозвался он довольно-таки агрессивно, - я буду самым метким в Галактике контрабандистом!
Хм! Оригинальные планы на будущее для восьмилетнего сорванца!..
Двери в дальнем от нас конце помещения с негромким шипением разъехались в стороны. Адмирал Саул Карат собственной персоной пожаловал на мостик. Перебросившись парой фраз с дежурными, он неспешным шагом направился к нашей группе.
- Так что, если охранников будет не больше трех, я с ними справлюсь!
До меня не сразу дошло, что мальчишка продолжает гнуть свою линию.
- Эттон... - начал я.
- Он не врет, - сообщил подошедший к нам адмирал Карат, - действительно справится. У Эттона было очень... специфическое детство. Добрый вечер, рыцарь Реван... рыцарь Малак. Эттон, слезь с пульта!
Окрика дядюшка мальчишка послушался мгновенно. Спрыгнул на пол и вытянулся чуть ли не по стойке "смирно".
"Оно у него и сейчас специфическое", - подумал я, отзываясь формальным приветствием: с адмиралом мы сегодня уже виделись. Малак адресовал Саулу Карату легкий наклон головы.
- А можно узнать, о чем конкретно шла речь до моего прихода, господа джедаи? - поинтересовался адмирал, когда обмен любезностями был завершен.
Я объяснил ситуацию.
Саул Карат помолчал пару минут о чем-то своем, не спуская глаз с племянника. Тот вел себя, как мышка. Потом адмирал кивнул каким-то своим мыслям и сообщил нам с Малаком:
- Насколько я понимаю, от своевременности устранения генератора защитного поля будет зависеть успешность завтрашней атаки? - мы синхронно кивнули. - В таком случае, я не буду иметь ничего против, если вы используете моего племянника в этом деле. Поверьте, специфика воспитания, данного Эттону родителями, такова, что мальчик вполне способен справиться с поставленной задачей.
Адмирал верил в то, что говорил - я слышал это через Силу.
- Если желаете убедиться, можете устроить ему тест по своему усмотрению, - добавил он.
- Не хватало нам еще ребенка втягивать в военные действия! - возмутился Малак.
- Этот ребенок был втянут в них с младенчества, - с философской покорностью судьбе заметил адмирал. - Убивать его обучили раньше, чем читать и считать... Впрочем, решать вам, господа джедаи.
Мы снова переглянулись с Малаком.
М-да... Кем же, интересно, были родители Эттона Карата, если подходили к воспитанию сына со столь деструктивной позиции? Зачем им надо было воспитывать убийцу из собственного ребенка? Большинству родителей такое и в голову прийти не может! Надо будет прошерстить архивы и послать запрос на Корускант - может быть удастся найти зацепку и выяснить статус сестры адмирала Карата и ее мужа... как там его фамилия? Мне же приходилось ее слышать... Рэнд, кажется.
- Элитные агенты Обмена. Диверсанты и охотники-за-головами.
Малак чуть вздрогнул, услышав ответ республиканского адмирала на наш общий невысказанный вопрос, и вопросительно взглянул на меня. Я покачал головой. Нет, адмирал Карат не имел задатков форсъюзера. Он просто был очень умным человеком, умеющим выстраивать логические цепочки, что тут же и подтвердил следующими словами:
- Я понимаю, господа джедаи, что вы захотели бы узнать профессиональную принадлежность моей сестры, матери Эттона, поэтому честно сообщаю ее вам прежде, чем вы начнете свое собственное расследование. Тут мне нечего скрывать. Алуйя уже скоро год, как мертва, и ее прошлые дела моей репутации никак повредить не смогут... в случае победы Республики в нынешней войне.
"А в случае поражения тем более", - кивнул я сам себе, спешно производя переоценку личности Саула Карата.
- В таком случае, мы с благодарностью принимаем предложение, адмирал, - сказал я мгновение спустя, - и воспользуемся услугами Эттона в завтрашней операции.
Мальчик просиял одними глазами. В присутствии дяди он не позволил себе пустить на лицо улыбку.
- Я буду поступать так, как мне хочется, и... я убью вас обоих!
Они завопили, заметались, заплетаясь в собственных ногах, бросились в разные стороны: мужик влево, баба вправо. Далеко не убежали - так, на пару-тройку шагов.
...За что люблю двухсторонний сабер: при замахе на одного врага, второго зачастую можно достать возвратным движением...
Я выключил меч, чувствуя легкую брезгливость. Дарксайдеру, конечно, не положено испытывать жалость, но убийство беспомощных противников от этого делом более приятным не становится. Впрочем... Чего они хотели? Сначала попытались убить меня, потом начали лепетать какие-то жалкие оправдания, что испугались, сочтя меня таким же сумасшедшим, как и все селкаты на станции... Полное отсутствие логики! Если не считать логичным предположение, что они приняли меня за селката... Ну, скажите мне, пожалуйста, как можно принять человека за селката, стоя от него в двух шагах? Чушь! И после всех этих жалких оправданий и того, как я буквально силой вытряс из них информацию по поводу уборочной машины колто и гигантского фираксана, они надеялись, что я оставлю их в живых? С чего бы это?.. Ах, да стереотипы мышления: джедайская роба, сабер - значит, джедай, а раз джедай, то можно повыеживаться, он стерпит! Ошибочка вышла.
Возможно, убитые мною ученые были ни в чем не виновны, но вели они себя подозрительно, да и, кроме того, попытка покушения на мою жизнь меня взбесила. Плюс к тому, я еще не решил, как поступлю с гигантским фираксаном, чье появление в здешних водах являлось предположительной причиной приступа общеселкатского безумия и, возможно, как-то косвенно было связано с повышенными темпами сбора колто, организованными на этой тайной республиканской базе... Я еще не принял решения, и свидетели моих действий мне были не нужны. Да, точно! Не оставлять живых свидетелей - очень правильный принцип. Все-таки покойный Кало Норд был не глупым человеком.
Манаан: сон четвертый.
- Давай поговорим, - Малак стоит в дверях моей каюты на борту "Левиафана".
Легкая волокнистая броня, черная с отделкой из желтовато-коричневой кожи, сидит на нем чересчур свободно. Обычная джедайская роба смотрелась на его высокой мускулистой фигуре значительно лучше - не скрывала пластики движений, их порывистости или ленивой неторопливости.
Я отвожу взгляд.
- О чем?
Один короткий вздох, но он не отвечает. Проходит вглубь помещения, садится во вращающееся кресло возле стола, поворачивается спиной к неярко светящемуся в режиме ожидания терминалу компьютера.
- Я ни разу за все это время тебя не спрашивал, Реван... Мне казалось все таким очевидным! Но теперь я сопоставил, понаблюдал и задумался. Тебе ведь нет никакого дела ни до мандалориан, ни до Республики. Зачем тебе эта война?
Я долго молчал и просто смотрел на него, изучал каждую черточку такого знакомого мне лица, принимая одно из важнейших решений в своей жизни.
Малак доверяет мне, а потому поверит в любую более-менее достоверную ложь, какую я пожелаю скормить ему. Но нужно ли мне лгать? Нет, даже не так - вопрос стоит иначе: зачем мне ему лгать - лгать своему единственном другу? Ведь он мой друг... Так ведь?.. Разве есть в Галактике хотя бы еще одно живое существо, которому я доверял бы в равной степени, как Малаку?.. Может быть, Крея? Нет, ей-то как раз я не доверяю в первую очередь, ее мотивы мне абсолютно не ясны. Кто-то другой?.. Нет таких. Тогда почему бы мне не сыграть с Малаком в открытую? До сих пор еще не было ни одного случая, чтобы он подвел меня или не оправдал моих ожиданий...
- Повод, - сказал я негромко.
- Я так и думал! - Он шумно втянул в себя через нос воздух, откинулся на спинку кресла и вперил взгляд в потолок. - Тут какая-то интрига, так? И твой бунт против Совета на Корусканте - это не самоцель, а только средство. Верно?
- Да, - подтвердил я.
- Расскажешь? - спросил он, снова сев прямо.
- Расскажу, - кивнул я. - Погоди немного...
Я вымотался за день: регулярно недосыпал последние недели, а наземная экспедиция на Дагари Минор выжала из меня остатки сил.
...Двое суток пробираться сквозь джунгли, каждым шагом рискуя нарваться на очередное минное поле, оставленное за собой мандалорианцами, а, придя в назначенную точку, узнать, что изо всей нашей авангардной группы выжил только ее командир - да и тот больше похож на мертвого... Я довел себя до полуобморочного состояния, пытаясь при помощи Силы поддержать еле тлеющий в Нигилусе огонек жизни, чтобы он дотянул до колто-камеры. Шел назад, почти не видя ничего перед собой, спотыкался через каждые два шага и только все бормотал "нет, нет..." на следующие одно за другим предложения "Обопритесь о меня, генерал Реван!" - позорище!.. Чего-то мы не учли, планируя операцию на Дагари Минор. Мандалор опять нас переиграл. Одновременно со стойким желанием убить этого человека во мне крепнет невольное уважение к нему...
Я расстегнул форменную куртку республиканского офицера и отбросил ее на второе кресло, стоявшее в изголовье кровати.
...Вот ведь смешно! Ни один из нас, джедаев, ушедших против воли магистров на Мандалорианскую Войну, не носил теперь привычной джедайской одежды - как будто сами отрезали себя от Ордена...
Выдернутый из петель ремень постигла участь куртки - только сабер не забыл отстегнуть. Привычно сунул его под подушку. Стянул сапоги и ногой запихал их под кровать. Расстегнул рубашку до середины груди и лег на застеленную кровать поверх покрывала. Попытался расслабиться.
Малак терпеливо ждал.
Я заговорил несколько минут спустя, когда меня начало отпускать напряжение, скручивавшее мышцы в тугие жгуты.
- Начать рассказ придется издалека. С вопроса о том, кто же такие ситхи...
- Ситхи? - подал Малак голос. - А они-то тут при чем?
- Они при всем, - улыбнулся я своим мыслям. - Как ты думаешь, откуда у Экзара Куна взялось столько сторонников? Это ведь совсем недавняя история... Ты задумывался когда-нибудь, как это странно: десятилетие за десятилетием все тихо и спокойно, никаких ситхов, всем известно, что их давно истребили, и вдруг - бабах! Некий Экзар Кун объявляет себя новым Темным Лордом, и вокруг него мгновенно появляются сотни - сотни, Малак! - темных форсъюзеров. Откуда они взялись?
- Многие джедаи упали к Темной Стороне...
- Это ты повторяешь то, что нам говорили в Ордене. И частично это правда. Но дело в том, что перебежчики из Ордена стали приходить к Экзару Куну позднее, когда у него уже и без того было много сторонников, была армия, был флот. А я спрашиваю о том, откуда взялись именно те самые, первые его сторонники?
- Не знаю, - честно ответил он. - Откуда же?
Я перелег на бок и, подперев голову ладонью, посмотрел на своего младшего друга.
- Это были ситхи, Малак. Ситхи, которые никуда не исчезли со времен Нага Садоу, а просто затаились, не лезли на авансцену, ждали своего часа... И дождались.
- Сотни ситхов? - скептически переспросил Малак.
- Да. А что тебя смущает?
- Историческая действительность доказала, что ситхи в большом количестве не способны уживаться друг с другом. Борьба за власть, стремление выяснить, кто сильнее, прочие страсти, да тот же бытующий среди них принцип "убей матера, чтобы стать мастером" - все это препятствует мирному сосуществованию темных форсъюзеров...
- Все так, - согласился я. - Но из всякого правила есть свои исключения. Ситхи, знаешь ли, не идиоты! Часть из них еще во времена расцвета коррибанской Империи поняла, что что-то в структуре их ордена и государства надо менять, иначе междоусобные конфликты подкосят их численность прежде, чем это сделает внешняя угроза. Те, кто поняли это, ушли от остальных в период начала расцвета Империи, еще до прихода к власти Марки Рэгноса. Основали несколько тайных анклавов в Неизведанных Регионах, затаились. В немногочисленных ситхских текстах, которые мне доводилось читать, говорится, что Лудо Кресш был рожден в одном из этих анклавов и прибыл на Коррибан, чтобы учиться у Марки Рэгноса, а после смерти учителя он стал оспаривать трон Империи Ситхов у Нага Садоу в надежде привести к власти свою беглую клику... Там так и было написано - "беглую клику"... а еще: "ветвь отступников".
- Отступников?
- Да. Они преступили одну из основных догм, столь же непреложную для ситхов, сколь и для джедаев.
Малак нахмурился, обдумывая, какая из догм может быть общей и для светлых, и для темных форсъюзеров.
- Поясни, - попросил он, наконец.
- Тебе приходилось когда-нибудь слышать Кодекс ситхов?
- Нет... Конечно, нет! А откуда ты?..
- Погоди, мы еще дойдем до этого. Так вот кодекс, - я откинулся обратно на подушку, прикрыл глаза и начал цитировать: - "Мир - это сплошная ложь, есть только страсть. Страсть - это Сила. Сила - это власть. Власть - это победа. Победа - это свобода. Сила освободит меня".
Я чувствовал, как приток Силы вливается в меня вслед за словами, как возвращается энергия в усталое тело, и чтобы закрепить эффект добавил мыслеобраз: "Посредством победы мои оковы будут разбиты". Эта формула всегда давала мне особенно яркий эмоциональный фон.
Малак молчал.
- Не знаю, что подразумевал автор Кодекса, но страстями принято считать все негативные эмоции, - пояснил я. - Теперь понимаешь?
- Любовь? - предположил он.
- Да, - подтвердил я. - Запрет на привязанности. Именно это роднит джедаев и ситхов. Именно этот запрет нарушила ветвь отступников.
- Каким образом?- в голос Малака проникло напряжение; видимо, он интуитивно чувствовал, что мы приближаемся в разговоре к веховому рубежу.
- Они сочли, что единственный способ избежать междоусобиц, это наличие кровно-родственных связей. Они объединились в пары, создали семьи. Насколько я слышал, любовь как таковую или, например, сексуальную верность они не считали обязательными компонентами семейного союза. Главным для них было то, чтобы и мужчина, и женщина в паре были форсъюзерами, и чтобы они испытывали друг другу хотя бы дружеские чувства. Приязнь, как минимум.
- И... получалось?
- Вполне. Во всяком случае, междоусобных конфликтов у них практически не было. Слишком сильно в их социуме были переплетены близко-родственные связи, чтобы они решились выплескивать агрессию среди своих. Нет, поднять руку на своего - для них это было вето. Свою агрессию они направляли во внешний мир.
- И к Экзару Куну присоединились именно поэтому?
- Ага, - подтвердил я. - Они решили, что пришел тот самый час, которого они ждали столько поколений. Час выйти из подполья и заявить о себе. Но они ошиблись... Экзар Кун проиграл, а Ордену Джедаев стало известно о существовании ветви отступников. После окончания войны Храм бросил большую часть своих сил на поиски тайных анклавов ситхов. Кое-какие нашли. Я надеюсь, что не все.
- Надеешься? - голос Малака слегка вибрировал от подавленного напряжения.
- Да, надеюсь, - я сел на кровати лицом к нему; мне хотелось видеть глаза собеседника. - Малак... мы - дети ситхов ветви отступников. Единственные, выжившие в тогдашней резне. Младенцы, которых джедаи забрали на обучение.
- Мы? - его голос сел.
- Мы. Я. Ты. Кое-кто еще из воспитанных в дантуинском Анклаве.
Несмотря на полумрак, царившей в каюте, когда верхний свет был притушен, я увидел, как побледнел Малак - побелели даже его губы.
- Откуда ты все это знаешь? - спросил он хрипло.
У него не возникло вопроса, рассказал ли я ему правду. Ему в голову не приходило, что я могу ему лгать. "Ох, Крея, - подумал я, - где-то чего-то ты не додумала... Или, напротив, додумала, и именно поэтому так хотела разделить меня и Малака?.." Лишаться столь глубокого доверия, как то, что дарил мне мой младший друг, не было ни желания, ни резона. Зачем лгать, если можно сделать своим союзником? "Похоже, ты все-таки ошиблась, мой мастер, ситхов больше, чем двое... Есть и будет - больше".
- Из первых рук. От ситха, - ответил я вслух.
Малак не задал следующего вопроса, только требовательно смотрел, ожидая продолжения.
- Мой мастер, - пояснил я. - Консул Крея. Леди Дарт Трейа. Внедренный в Орден агент. Соглядатай. Так было во время прошлой войны. Когда же Экзар Кун проиграл, она осталась в Ордене. Ей некуда было идти. Она считала, что является последним ситхом в Галактике, и долгое время казалось, что это действительно так. Но недавно стало известно, что она была не права: немногочисленные выжившие сторонники Экзара Куна смогли укрыться в разветвленной сети пещер Коррибана, откуда Ордену было их так просто не выкурить, - я немного помолчал, но поскольку Малак по-прежнему не задавал вопросов, продолжил: - Крея выбрала меня в ученики, когда я был еще совсем маленьким, ты помнишь... И воспитывала она меня скорее, как ситха, чем как джедая...
- И чего она хочет от тебя теперь?
Малак все-таки подал голос. Вопрос, заданный им, упал тяжело; я не смог поймать интонацию. Почувствовал себя слегка неуютно.
- Есть одно пророчество, - слова почему-то давались с трудом; мне вдруг показалось, что мы с Малаком поменялись местами, и это он сейчас мудрее, умнее, опытнее. - Пророчество об Избранном Темной Стороны Силы...
- Разве не Светлой?- оборвал он меня резко.
- Нет, - мотнул головой я, мысленно прося прошения у Малака за то, что мне сейчас придется утаить от него часть правды, но... это была не моя тайна. - Джедаи неправильно истолковали его. На самом деле, это было пророчество той самой ветви отступников... Ты читал его?
- Да.
- Хорошо, - я помедлил. - Тогда припомни, пожалуйста, его текст и джедайскую трактовку, и сравни то и другое с трактовкой ситхской: Избранному предначертано восстановить равновесие Силы, низвергнув Орден и уничтожив Республику. Сейчас баланс нарушен, Светлая Сторона Силы превалирует...
- А при чем тут мы? - по-прежнему жесткий голос.
Я тяжело вздохнул. Попытался отыскать взгляд Малака... Нашел. Взгляд был зеркально неподвижен.
- Крея считает, что я - Избранный.
Застывшая маска его лица треснула в одно мгновение, черты исказились, в глазах полыхнуло бешенство.
- Она использует тебя! Вертит тобой, также как в детстве!
"Я ожидал этой вспышки, - сказал я себе. - Все в полном порядке".
- Думаю, что да. Но это ничего не меняет.
- То есть как, не меняет? - он был удивлен, и оттого его гнев пошел на убыль.
- Абсолютно ничего не меняет, - повторил я. - Потому что не важно, Избранный я или нет. Потому что я, такой, какой я есть, ненавижу Орден, ненавижу джедаев и презираю жалкий демократический хаос Республики. И хочу их уничтожить. А для этого мне нужен флот, нужна армия, нужен рост моих возможностей в Силе. И все это у меня будет вскоре, в результате этой войны.
- У тебя есть план? - теперь в его голос проникла привычная моему слуху нотка любопытства, взволнованной заинтересованности.
- Есть наброски. Но прежде, чем говорить о них, я должен знать: ты со мной или против меня?
Взгляд его темно-серых глаз сделался укоризненным, как будто бы я спросил какую-то несусветную глупость.
- Я был бы с тобой даже безо всех этих откровений, - и в голосе Малака также был мягкий укор, - хотя играть с открытыми глазами, конечно, удобней... Помнишь, я рассказывал тебе, как мой мастер однажды назвал меня ситхенком? Я подумал тогда, что он так просто ругается, потому что я опять не сдержал свой темперамент, но теперь получается, что он знал... Они все нам лгали, да?.. Убили наших родителей, а нас решили воспитать по своему образу и подобию... Только у некоторых из нас, вроде меня, оказалась генетическая программа, совсем не на покой и гармонию заточенная, так? Поэтому я и был таким сложным для воспитательных воздействий объектом, правильно? Поэтому-то я даже моего терпеливого мастера доводил, и он на меня срывался... Поэтому-то он и постарался поскорее выпихнуть меня из падаванов в полноправные джедаи, едва я вошел в нужный возраст. Моральные принципы и нормы поведения ребенку можно вдолбить в голову, а вот гены так не построишь... И получается, что если бы не эта война, если бы не этот повод, я был бы самым обычным орденским рыцарем, летал бы на задания по приказу Храма, выплескивал бы там свою генетически заложенную агрессию и ни о чем бы не задумывался?.. Получается, что если бы не эта война, ты никогда бы не рассказал мне того, что знаешь?
Я согласно кивал на протяжении всего его монолога.
- Кажется, я начинаю их ненавидеть, Реван, - признался он чуть погодя. - За то, что они со мной делали с самого детства... Как ты там сказал: "победа - это свобода"?
- "Посредством победы мои оковы будут разбиты", - произнес я вслух то, что проговаривал до этого мысленно.
- Оковы... - он кивнул каким-то своим мыслям. - Даже не оковы, а удавка на шее... Зачем ты спрашиваешь, с тобой ли я, Реван? Я ведь не то что пошел, я побежал сломя голову вслед за тобой на эту войну по первому твоему зову, не задав ни единого вопроса о твоих мотивах. Во-первых, потому что меня позвал именно ты, а не кто-то другой... Ты же знаешь, что с детства был для меня кумиром... Не можешь не знать! Во-вторых... Во-вторых, как я понимаю теперь, потому что это был мой шанс вырваться из-под власти магистров. Думать я себе об этом не позволял, но желание разбить цепи от этого слабее не становилось... И теперь ты меня спрашиваешь с тобой я или против тебя?.. Абсурд! Конечно, я с тобой. Даже если ты ситх. Вернее: тем более, если ты ситх...
- Тем более, если мы - ситхи, - с улыбкой поправил я.
Он заглянул мне в глаза, кивнул и усмехнулся.
Я не могу спокойно думать о Малаке: каждый раз, стоит мне услышать его имя, стоит его образу появиться перед моим мысленным взором, как меня начинают буквально душить противоречивые чувства. Я сам не понимаю, чего больше во мне: гнева на его предательство или сожаления о годах нашей дружбы, тоски по потерянному доверию и теплу или желания отомстить болью за причиненную боль. Когда Малака упоминают при мне, меня начинает почти физически трясти - меня бьет мелкая дрожь, и надо прятать руки, чтобы она не стала никому заметна. Так больше не может продолжаться! Это нужно прекратить, иначе кто-нибудь из джедаев рано или поздно обратит внимание, сколь неадекватную реакцию вызывает у меня звучание имени моего бывшего ученика!..
...Мне начинает казаться, что предательство Малака само по себе намного страшнее амнезии, сковавшей мою память льдом забвения - предательство ученика и друга нанесло моей психике гораздо более значительную травму, чем то насилие над личностью, которое позднее совершили со мной джедаи. У меня нет точки опоры, я подвешен над бездной, не имея представления, когда закончится действие поддерживающей меня на весу силы, и я ухну вниз, теряя остатки гордости и самосознания. Я никогда раньше не думал, что полное одиночество и недоверие к миру, основанное на страхе быть снова обманутым, могут посеять слабость в душе. Раньше рядом со мной всегда был рядом кто-то, на кого я мог положиться, кто-то, могущий подать руку, если я оступлюсь или прикрыть мне в бою спину, кто-то, верящий в меня и питающий меня своей верой - кто-то, кому я мог доверять в любых обстоятельствах. Я не ценил того, что имел. Только сейчас, впервые оказавшись в окружении людей, демонстрирующих мне свои дружеские чувства, но готовых всем скопом наброситься на меня и убить без малейшего зазрения совести, чуть только я покажу, что мои идеалы и цели отличны от их собственных, я понял, что потерял. Быть одиноким в толпе - я никогда не подозревал, что могу оказаться в такой ситуации. И вот теперь я один. А против меня - вся Галактика.