Легенда об избранном - 5

[KnightsoftheOldRepublic]

Кашиик

***
"Эбеновый Ястреб" летел в гиперпространстве, когда я попросил Кандеруса Ордо заглянуть в спальный отсек левого борта.
Он вошел быстрым шагом, нашарил взглядом мою фигуру, сидящую на первой из трех стоящих в ряд, одна за другой, коек, и спросил:
- Ты хотел поговорить со мной, Таан?
Я кивнул, воздействовал Силой на механизм дверей, заставляя их закрыться и фиксируя их так, чтобы нельзя было их открыть снаружи - только с главного пульта в центре связи "Эбенового Ястреба" или со вспомогательного в кают-компании - но этого никто из экипажа не стал бы делать; даже джедаи не пошли бы на такую бестактность: раз мы закрылись - значит надо. Потом Силой же я отключил камеры наблюдения спального отсека.
Кандерус удивленно оглянулся за схлопнувшуюся за его спиной дверь. Никакого беспокойства он не выказал - только недоумение по факту случившегося.
- Я не хочу, чтобы нам мешали, - пояснил я.
Он равнодушно пожал плечами и кивнул.
- Ладно.
Я поднялся с койки, подошел к мандалорианцу и встал рядом с ним, прислонившись к стенной переборке.
- Кандерус, - нерешительно начал я, потом встряхнулся и заставил себя продолжить более уверенно, так как только такой стиль беседы был приемлем в общении с представителем самой воинственной из известных в Галактике рас: если я, конечно, хотел сохранить уважение мандалорианца. - Ты рассказывал мне кое-какие истории о своем прошлом, но, прости, я так и не понял, почему ты остаешься со мной? У тебя было уже достаточно возможностей покинуть "Эбеновый Ястреб" и заняться своими делами...
Кандерус изучающее взглянул на меня, и я ответил ему прямым и искренним взглядом, так как уже давно понял, что данный конкретный мандалорианец - человек проницательный, и что он намного умнее, чем кажется на первый взгляд.
- Какими своими делами? - переспросил Кандерус. - Моя работа на Обмен закончилась в день уничтожения Тариса, да и не было никакой славы для воина в подобной работе. Я ведь уже говорил тебе.
- Да, - подтвердил я, - говорил. Но я так и не понял, почему ты остаешься со мной. Ты - мандалорианец, и я знаю, что тебе нет никакого дела до планов джедайского Ордена и будущего Республики. В нашей миссии ты видишь большую возможность для получения воинской чести и славы, чем в работе на Обмен?
- Это несомненно, - коротко отозвался Кандерус.
Его фраза повисла в воздухе, оставив за собой многоточие.
- Но причина не только в этом, не так ли? - подтолкнул я.
Ордо нахмурился и несколько мгновений помолчал, обдумывая свой ответ. Когда он заговорил, треугольный шрам, прилегавший острым пиком к уголку его губ, начал двигаться, создавая иллюзию оскала, как происходило всегда, независимо от того, было ли спокойно лицо мандалорианца, улыбался ли он или просто размыкал губы при произнесении слов.
- Мое лицо не кажется тебе знакомым, Таан? - спросил он.
- Ты имеешь в виду, не показалось ли оно мне знакомым при нашей первой встрече? - уточнил я. - Нет.
Кандерус нахмурился еще больше и прикусил нижнюю губу, о чем-то размышляя.
- В чем дело? - спросил я.
- Дело в том, - неохотно ответил мандалорианец, переводя взгляд от моего лица к виду звездной черноты за иллюминатором спального отсека, - что со времени нашей первой встречи меня мучает какое-то смутное воспоминание, которому никак не удается всплыть на поверхность... Твое лицо мне знакомо, но вот, где и когда я его видел, я никак не могу припомнить. Ты участвовал в войне Республики с нашими кланами?
Я чуть было не сказал "да", но опомнился и ответил:
- Нет. Я был тогда слишком молод.
- Ты жил на какой-то из оккупированных нами планет? - продолжал допрос Ордо, возвратившись взглядом к моему лицу.
- Нет. Мои родители переехали на Бисс, едва стало слышно об угрозе мандалорианского вторжения, - поведал я Кандерусу часть биографии Таана Рейна.
- Странно, - Кандерус немного помолчал, пытливо вглядываясь в мое лицо, потом спросил: - А почему ты просто прикипел взглядом к моей клановой татуировке, когда мы встретились впервые?
У меня не было ответа на этот вопрос.
- Клановая татуировка? Так вот что это такое!.. - протянул я. - У нее просто такой необычный узор...
Кандерус раздраженно мотнул головой и отмел мои жалкие объяснения:
- Самый обычный! Ты смотрел на нее так, как будто пытался что-то вспомнить.
- Да нет же! - мои глаза расширились от удивления, которое я, и в правду, испытывал. - Я точно тогда увидел ее впервые!
Ордо продолжал хмурится.
- Она тебе понравилась? - спросил он требовательно.
Мне была непонятна подоплека вопроса.
- Ну, да, - ответил я с оттенком недоумения в голосе.
- Хочешь такую?
Вопрос прозвучал легко, невесомо, словно заданный ненароком.
Мои мысли, взяв старт, понеслись с лихорадочной скоростью.
...Что я знаю о клановых татуировках? Ну, память, не подведи! Так... Татуировка означает принадлежность к определенному клану. Ее размер... Размер, кажется, указывает на иерархический статус, полученный от рождения. Ого! А у Кандеруса она ведь очень большая - далеко не рядовой! Своих рабов мандалорианцы тоже метят клановой татуировкой, но размер ее бывает не больше ногтя на мизинце... Почему Кандерус вообще предлагает мне татуировку своего рода? Какой в этом смысл? Зачем ему это?..
Пауза затягивалась. Пора было отвечать.
- Ну, если она не будет совсем маленькой, - улыбнулся я.
- А ты много знаешь о кланах, - констатировал Кандерус.
- Только общеизвестные факты, - покачал головой я.
- Она будет на два пальца в диаметре меньше моей собственной, - ровным голосом сообщил Ордо. - Такая же, как была у моего единоутробного брата. Хочешь?
Я опешил. Я ощутил почти панику.
...Да что, вообще, происходит?!..
- Почему? - спросил я требовательно.
- Почему я тебе это предлагаю? - переспросил Кандерус; он отлепился от стенки и, встав прямо, повернулся ко мне всем корпусом. - Потому что я вижу перед собой воина, способного приумножить честь и славу моего клана. Я вижу перед собой воина, достойного большего, чем низший статус в иерархии Ордена Джедаев и ранг солдата армии Республики. Я верю, что время величия кланов не прошло безвозвратно. Мандалорианцы уважают Силу и тех, кто не боится ее применять в бою. Мы уважали ситхов и шли за Экзаром Куном. Мы восхищаемся Реваном: хотя он и победил нас, то была величайшая из битв, в которых мне доводилось участвовать. И я чувствую, что человек, который стоит сейчас передо мной, более подобен тем темным форсъюзерам, что следовали за Экзаром Куном и Реваном, чем тем джедаям, что страшатся борьбы и не умеют отвечать достойно на брошенный им вызов. Я желаю мощи, процветания и новых побед своему клану, клану Ордо. Я хочу назвать тебя своим побратимом, и этим путем дать своему клану надежду на возрождение.
"Кандерус раскусил меня! - метнулась сметенная мысль. - Его не обманула маска Таана Рейна, застящая взгляд джедаев... Он чувствует мою внутреннюю суть!"
Я спросил себя: что же мне делать? И без колебаний дал себе очевидный ответ: соглашаться. Такой союзник, как Кандерус Ордо мне очень даже пригодится, а обязательства перед его кланом... о них будем думать, когда время придет.
- Что будет означать татуировка на два пальца меньше твоей по диаметру? - негромко спросил я.
- Генерала. У нас это звучит, как "меч-рода-держащий". Моего брата не по отцу. У нас это называется "кровью-рода-признанный".
Я вопросительно смотрел на Кандеруса, ожидая, когда он даст последнее пояснение. И он его дал:
- Я - нынешний глава клана Ордо.
Хотя я и ожидал услышать не рядовое звание, я все же был сильно удивлен. Глава клана? Ничего себе!.. Я мысленно присвистнул. Нет, конечно, благодаря рассказам Кандеруса о его прошлом, я догадывался, что его воинский статус достаточно высок, но глава клана... нет, такого я не мог заподозрить! Всего мандалорианских кланов насчитывалось около трех десятков, и выше их глав в иерархии этой воинственной расы стоял лишь Мандалор, бывший вождем всего народа. После окончания войны на территории Республики за головы военных предводителей кланов мандалориан были назначены награды. Я оценил, насколько велико доверие ко мне Кандеруса Ордо, раз он решил открыть мне правду о себе.
За такую откровенность следовало поблагодарить, но я интуитивно чувствовал, что лучше будет не заострять на этой теме внимания, и потому повел себя так, как будто бы ничего не произошло.
- Ясно, - сказал я. - Твое предложение - большая честь для меня, и я принял бы ее с гордостью, если бы не мои нынешние обязательства... Я не принадлежу себе, пока поиск Звездных Карт не завершен. Ты же понимаешь?
Мандалорианец кивнул.
- Не годится бросать начатое на середине. Но прямо сейчас от тебя и не требуется поднимать свой меч за знамя Ордо... Важны твое желание и намерения.
Теперь Кандерус говорил немного сковано, без нажима, а скорее с оттенком дружеского предложения или просьбы. Я внезапно понял, что для него, так же как и для меня самого, тяжело каждодневно находиться среди недоброжелателей и бывших врагов, постоянно ожидая удара исподтишка. Кажется мы с Кандерусом в независимом поиске того, кто мог бы прикрыть нам спину, нашли друг друга. Я мысленно улыбнулся, выражая благодарность судьбе за этот нежданный подарок.
- Я буду рад назвать тебя своим братом, - искренне ответил я мандалорианцу.
Кашиик: сон второй.
Полчаса я убил на то, чтобы отыскать на борту "Левиафана" Малака. Дежурный офицер службы связи сказал мне, что "интересующий вас рыцарь-джедай вернулся на борт в 03.48 по корабельному времени", но больше ничем не мог быть мне полезен, так как не знал, куда направился Малак после возвращения. Я побывал в жилых помещениях, на мостике, в кают-компании экипажа, на тренировочном корте, в ангаре, и нигде не нашел своего друга. Когда я уже пребывал в изрядном раздражении, со мной столкнулся Эттон, которой, сверкнув на меня глазами и одарив меня широкой хитрющей улыбкой, сообщил, что минут десять назад видел, как Малак вошел в свою каюту. Ругнувшись вслух, отчего глаза слышавшего меня мальчишки заблестели ярче прежнего, я поспешил на жилой подуровень корабля.
Подходя к каюте Малака, я еще раз попытался вызвать его по комлинку... Безрезультатно. Ладно, пусть пеняет на себя!
Поскольку двери личных кают по дурости разработчиков не были оборудованы сигнальными устройствами, а дверь, запертую изнутри, не стоило даже и пытаться вскрыть снаружи, я воздействовал Силой на запорный механизм замка, заставляя дверь каюты Малака открыться передо мной, и без предупреждения входя внутрь.
Малак обнаружился в постели с двумя симпатичными тви'лечками: одной золотокожей, другой бледненькой, с оттенком в синеву. Когда я вошел, он как раз наяривал бледненькую, а золотистая стояла рядом с ним на коленях, обцеловывая его спину и проводя леками по его ребрам, по косточкам таза и ниже по бедрам.
Благо, что коридор пустовал! Я поспешно закрыл за собой дверь.
Малак оторвался от бледненькой, перекатился и сел, потеснив золотокожую. Дышал он довольно тяжело, но скорее от гнева на то, что его прервали, чем запыхавшись.
- Тебе не кажется, что если дверь заперта?!.. - начал он взвинчено.
- Ты вернулся уже час назад, - прервал я его. - Неужели так сложно было сообщить мне, чтобы я не волновался?
- Ах, простите! - желчно отозвался он. - Генерал Реван обижен, что ему не доложились по форме?
- Ты знаешь, почему я волновался!
Атмосфера в каюте накалилась. Обе тви'лечки переводили встревоженные взгляды с Малака на меня и обратно.
- Я - не Йалла, которая в двух шагах от себя засады не видит! Я сам могу о себе позаботиться!
Мы мерили друг друга гневными взглядами. Он сдался первым, отвел взгляд, но только потому, что потянулся за простыней, чтобы прикрыться, вспомнив, что обнажен.
Я глубоко вдохнул и выдохнул. Стало легче.
- Откуда шлюхи? - спросил я тоном ниже.
- А тебе какая разница? - буркнул Малак агрессивно, но все же ответил: - Там кантину разбомбили. И, вообще, полгорода в руинах...
Я мгновение поколебался, потом расстегнул пояс с мечом, положил его на стоявший у ближайшей ко мне стены столик и, подойдя к кровати, присел на краешек. Сразу стало тесно. Золотокожая поспешила соскользнуть на пол, чтобы дать нам больше места.
- Чего ты на меня злишься? - спросил я Малака. - Я же не твой орденский наставник, чтобы вменять тебе в вину желание немножко расслабиться...
Он поднял на меня взгляд, некоторое время смотрел хмуро, потом напряжение ушло из черт его лица, а губы дрогнули от близости улыбки.
- Присоединишься? - спросил он.
- Если ты готов поделиться, - состроил я в ответ лукавую гримасу.
- Да чего уж там! - рассмеялся он. - Какую выбираешь?
- Для начала эту, - указал я.
Малак сбросил простыню на пол и снова занялся бледнокожей тви'лечкой, намереваясь наверстать упущенное.
Я поманил к себе пальцем золотокожую и, откинувшись на спину, лег поперек изножья кровати.
Когда я и вслед за мной Кандерус спустились по трапу "Эбенового Ястреба", Бастила уже ждала нас внизу. Уставилась на нас злыми глазами, подозрительно поджав губы и прищурив глаза.
- И о чем это вы полночи, запершись, секретничали? - осведомилась она раздраженно.
Я запоздало взволновался, что, начиная откровенную беседу с мандалорианцем, принял не все возможные предосторожности для соблюдения секретности. Могла ли джедайка подслушать наш диалог через Силу?.. Пожалуй, все-таки нет: у нее на это не хватило бы могущества.
- О жизни, - отозвался я хладнокровно. - Что, двум парням нельзя уже поговорить по душам без свидетелей?
- Разговаривать можно и в кают-компании, - возразила девушка чопорно. - Спальные отсеки предназначены для того, чтобы в них спать.
"Да она же ревнует! - внезапно понял я. - Обижается, что не с ней я так долго беседовал наедине!" Вот к чему приводит не во время, не с тем человеком, без головы завязанный флирт!..
- По-моему, ты не выспалась, - я решил игнорировать нападки Бастилы. - Иди отдохни еще пару частиков, а с нами пойдет Заалбар. В конце концов, здесь ведь его родина...
Джедайка сердито фыркнула, тряхнула головой так, что пружинка локона запрыгала вдоль щеки, и, взбежав по трапу, скрылась в недрах корабля.
- Не стоило, - сухо сказал Кандерус.
- А? - я взглянул на него.
- Не стоило так ее отсылать. Она обиделась.
- Ничего! - довольно резко отозвался я. - Не умрет от расстройства.
- Обиженная женщина может жестоко отомстить, - возразил Кандерус. - Не стоило ее против себя настраивать.
Я глубоко вздохнул и взял себя в руки. Мандалорианец был прав, я непозволительно распустился, забыв об осторожности.
- Я не подумал, Кандерус, - признал я. - Извинюсь потом и ее успокою.
По трапу к нам уже спускался наш вуки.
Кашиик: сон третий.
Конференц-зал "Левиафана". Огромное пустое пространство. По шесть рядов кресел, стоящих амфитеатром с правой и левой стороны зала. Одно кресло побольше у задней стены, прямо напротив входа. Обычно, во время собраний офицерского состава флота, это кресло занимает адмирал Саул Карат, но сегодня в нем сижу я, а адмирал стоит слева от меня, почти за моей спиной, положив руку в белой перчатке на спинку кресла. Парадная форма Саула Карата, как и занятая им диспозиция, свидетельствуют входящим в зал людям лучше всяких слов, что происходит нечто необычное.
В зал заходят офицеры флота и десантных войск. Среди них много джедаев, одетых в республиканскую форму - о том, что это форсъюзеры, можно догадаться только по рукоятям лайтсаберов, висящих у них на поясах - ничем больше они не отличаются от основного контингента. Слышны негромкие голоса, перешептывания. Люди рассаживаются по местам.
Как только все, приглашенные на сегодняшнее собрание, расселись, Малак, одетый, как и я сам, в парадную генеральскую форму и до сих пор стоявший за моим правым плечом в позе, зеркально повторяющей позу адмирала Карата, выходит в центр зала и начинает говорить, обращаясь ко всем присутствующим и периодически переводя взгляд с правых рядов на левые и обратно.
- Господа офицеры, всем вам известен вопрос, по которому мы с вами собрались на сегодняшнее внеочередное собрание. Завтра начнется битва за Малахор V - оплот могущества мандалорианских кланов. Но, прежде чем выступить, мы с вами должны прийти к согласию по паре вопросов... Большинство из вас представляют себе, насколько тяжелы будут бои, ожидающие наш флот и армию. В сражениях мандалорианцы действуют, как единый организм, без раздумий и колебаний, не испытывая даже секундных сомнений в правоте своего лидера - именно это, прежде даже, чем их воинское мастерство, делает их необычайно опасными противниками. За прошедшие годы нам приходилось сталкиваться и с талантливыми командирами среди мандалориан, и с посредственными. Однако в битве за Малахор V нам не следует полагаться на везение, и надеяться, что противник начнет совершать ошибки... Нет. Кланы выступят против нас под предводительством самого Мандалора, а все, находящиеся в этом зале, я думаю, слышали, что это за человек - его сложно переоценить, самоубийственной глупостью будет его недооценивать. Кроме того, не следует забывать тот факт, что при атаке на Малахор V мы с вами будем не освободителями и защитниками, как в большинстве боев этой войны - мы сами станем агрессорами, и мандалорианцы будут сражаться тем яростнее и тем сплоченнее, чем сильнее станет клониться на нашу сторону перевес в грядущем сражении. Не рассчитывайте на легкую победу! Первые бои, как бы сложны они ни показались нашим солдатам, явят нам лишь призрачную тень тех трудностей, с которыми нам предстоит столкнуться по мере приближения к сердцу Малахора V. Кланы верят в своего Мандалора и преданы ему безусловно. Любой из мандалориан беспрекословно пожертвует собой, если Мандалор решит, что гибель части его воинов проложит кланам путь к победе. Нам нужно быть готовыми к многочисленным засадам и диверсиям... К тому же нам следует помнить, что даже лишившись надежды на победу, кланы не отступят: вы слышали их воинский кодекс, вы видели их в бою, и вы должны понимать, что достойную смерть в сражении любой мандалорианец предпочтет позорной сдаче и плену. Мандалорианец прекращает бой, лишь упав мертвым. Кланы не отступят и будут драться до последнего за каждый пятачок земли свой планеты-столицы... Наша собственная армия не столь монолитна: каждый солдат, вступающий завтра в сражение с кланами, будет думать о собственном выживании наравне со стремлением выиграть эту войну. В рядах нашей армии нет веры в единого лидера. Беспрекословное подчинение командиру конфликтует в умах солдат с демократическими свободами, дарованными им от рождения по праву республиканского гражданства, и с джедайской моралью, говорящей им о том, что добивать сдавшегося, опустившего оружие врага жестоко. Умы солдат нашей армии пропитаны стереотипами, которые чреваты для нас опасностью поражения. Мандалорианец опустит бластер или меч лишь для того, чтобы задушить голыми руками врага, повернувшегося к нему спиной. Мандалорианцы не ведают слабости. Сражаясь с ними, о милосердии должны забыть и мы, иначе нам не достичь победы. Господа офицеры, вам следует проинструктировать свои подразделения, что в битве за Малахор V плененных мы брать не будем, что раненных противников следует добивать, а не оставлять лежащими на поле боя. Нам не дадут пощады. Мы должны мыслить и действовать, как мандалорианцы, если мы хотим победить. И мы должны использовать все возможности, имеющиеся в нашем распоряжении. С этим аспектом связана вторая инструкция, господа офицеры, которую вам следует передать войскам... Прошу встать всех присутствующих форсъюзеров. После этих слов Малака люди в зале зашевелились, кто-то начал подниматься на ноги, кто-то перешептывался, и вопрос: "Почему он сказал форсъюзеров, а не джедаев?" повис в воздухе.
- Господа офицеры, - продолжил Малак, когда все джедаи, последовавшие за мной на Мандалорианские Войны, оказались на ногах, - вы все, здесь присутствующие, знаете, что форсъюзеры, которых вы видите сейчас перед собой - форсъюзеры, которые сражались с вами бок о бок все прошедшие годы - покинули Орден Джедаев против воли корускантского Совета, чтобы оказать помощь планетам Внешнего Кольца, атакованным мандалорианцами. Рискуя собственным будущим, эти люди откликнулись на призыв жителей гибнущих миров и пришли им на помощь с той же поспешностью, с которой наш многоуважаемый адмирал Саул Карат развернул свой флот к Ондерону, не дожидаясь окончания затянувшихся в Сенате прений о том, какова будет поддержка, которую сможет оказать Республика системам Внешнего Кольца. Фактически, господа офицеры, вы все во главе с адмиралом Каратом являлись на момент начала войны мятежниками, по призыву души вставшими на защиту Республики без вердикта республиканских властей... также как джедаи, присоединившиеся к флоту, стали отступниками Ордена. Всем вам известно, что после нашей кровавой победы на Ксоксине, стоившей нашему флоту сотен жизней, Сенат, наконец, вынес одобрение действиям адмирала Карата. С этого момента вы все вновь стали считаться солдатами Республики, более того - вы стали ее официально прославляемыми героями, хотя истинный ваш героизм знали лишь жители освобожденных нашим флотом планет, десятками пополнявшие нашу армию... Теперь если мы одержим верх в битве за Малахор V, Республика назовет нашу победу - своей победой. Ваши самовольные действия времен начала войны будут прощены и забыты. Однако совсем иначе дело обстоит с форсъюзерами, поддержавшими ваши благие начинания против воли Совета Ордена. В глазах джедаев мы - генерал Реван, я и все те люди, которых вы видите сейчас стоящими перед вами и которых вы знаете по именам - все мы являемся ослушниками своих мастеров и преступниками, убивавшими за последние годы столь часто, что это подвело нас вплотную к грани падения на Темную Сторону Силы...
В зале раздались протестующие возгласы. Лица многих офицеров были нахмурены.
Малак поднял руку, призывая собравшихся к тишине.
- Ваша поддержка, господа офицеры, очень много значит для нас, и мы от всей души благодарим вас за нее! Кому, как не вам, знать, что убивали мы по необходимости. Кому, как не вам, знать, что тактика мирных переговоров недейственна при общении с мандалорианцами. Кому, как не вам, знать тот ад, через который прошлось пройти жителям оккупированных кланами планет и нам - всем нам, вставшим на их защиту. Множество раз за годы войны вы, господа, задавались вопросом, так ли хорош республиканский строй, неспособный защищать своих граждан от внешней угрозы. Множество раз за годы войны вы, господа, спрашивали себя, почему демократическая Республика, обещавшая равные права всем своим гражданам, независимо от того, живут они в планетарных системах Ядра Галактики или ее Внешнего Кольца, так и не прислала регулярных подкреплений нашему флоту, откупаясь от нас военизированными силами организаций самообороны и сопротивления завоеванных мандалорианцами или находящимися под угрозой оккупации планет. Гнев, который вы, господа, испытываете по этому поводу, естественен и закономерен. Ваше разочарование республиканским строем оправдано. Республика, предавшая своих граждан, не заслуживает вашей лояльности. Также как не заслуживает ее Орден Джедаев, отдавший на заклание мандалорианцам миллионы живых существ лишь потому, что участие в войне чревато нарушением покоя погрязших в равнодушии членов Ордена, лишь потому, что ярость и ненависть, испытываемые по отношению к врагу, приближают форсъюзера к Темной Стороне Силы!.. Слушая такие речи в мирные времена, и вы, и мы считали их единственно правильными, но годы войны вносят свои коррективы... Что знают джедаи о чистой ненависти того, кто видел оплавленную землю Серроко?! - голос Малака возрос, завибрировал, отражаясь низкими нотами от металлических переборок конференц-зала, словно от каменных стен какого-нибудь древнего святилища. - Что знают джедаи о праведном гневе солдата, нашедшего трупы матери и младенца под развалинами Стереба?! Что знают джедаи о самопожертвенной ярости пилота истребителя, идущего на таран "Василиска" в небе над Эресом III?! Что могут джедаи знать о неизбывной боли, о гречи потерь и зове мести, дающем силы сражаться?! Что?!
Лица собравшихся в зале мрачны. Стиснутые кулаки. Напряженно сжатые губы. Желваки играют на скулах. Нахмуренные брови. Эмоции, лишь тлеющие на дне зрачков в одних глазах, и разгоревшимся пожаром бушующие в других. Многие согласно кивают.
Малак перевел дух и продолжил чуть-чуть спокойнее:
- Мы с вами знаем боль, горе, гнев и ярость. Мы знаем ненависть и жажду мести. Джедаи говорят, что все чувства эти - негативные страсти, ведущие человека к падению во Тьму, но так ли это? Смогли бы мы потеснить мандалориан с территории Республики, если бы шли в бой, руководимые милосердием? Смогли бы мы противостоять врагу, превосходящему нас численностью и качеством вооружения, если бы не было в нас ненависти, гнева и желания отомстить?.. Нет! Легко судить тем, кто всю войну провел в безопасности миров Ядра, пока мы сражались, убивали и умирали, защищая их покой и достаток! Легко судить тем, кто не видел крови убитых врагов и слез освобожденных сограждан. Мы видели их, и мы знаем: гнев питает волю к сражению, жажда мести заглушает страх, ненависть дает силы платить врагу его же монетой. Джедаи сказали бы, что мы поддались злу в своих душах, но давайте спросим себя: а что если джедаи не правы? Вернее: зачем нам спрашивать? Мы с вами знаем, что джедаи не правы! Защитил ли светлый покой джедайского вероучения жителей планет Внешнего Кольца? Может быть, их моральные проповеди заставили мандалориан отступить в Неисследованные Регионы? Нет! Совет Джедаев, как и Сенат, совещался за закрытыми дверями, в то время как планеты и целые системы пылали! Это Тьма наших душ дала защиту гражданскому населению окраинных миров! Это Тьма наших душ прогнала мандалорианские кланы от границ Республики!.. Джедаи говорят, что Темная Сторона - это зло. Мы знаем, что они не правы. Так неужели мы будем цепляться, как дети, за привычные сказки, ослабляя сами себя?.. В душах тех, кто пойдет завтра в бой за Малахор V, в бой за свободу и безопасность жителей всей Галактики, не должно быть места для слабости, - Малак развел в стороны руки, показывая одновременно на всех форсъюзеров, стоявших между рядов амфитеатра. - В этом зале нет джедаев, господа офицеры, здесь есть только темные джедаи, не страшащиеся, наравне с вами, боли потерь, гнева и ненависти, дающих силу сражаться... сражаться и побеждать! В завтрашнем бою они обрушат на кланы всю мощь своей Силы, не ограниченную, как прежде, запретами джедайской морали. Будьте готовы, господа офицеры, и подготовьте своих подчиненных к тому, что завтра бок о бок с вами будет сражаться сама Смерть в своей природной безжалостности и неотступности!
...Даже у меня побежали мурашки по спине при этих словах, что уж тут говорить о неодаренных, слушавших Малака! Все-таки я поступил правильно, доверив именно ему вести сегодняшнее собрание...
На лицах офицеров, во взглядах, которыми они обмениваются между собой, нет страха - на них есть восторг, предвкушение и зарождающаяся вера в то, что мы все-таки сумеем одолеть в бою самою воинственную расу исследованного космоса.
- Мы должны быть сильнее мандалориан, мы должны быть безжалостнее их, - продолжает говорить Малак после паузы, - если мы хотим победить! Мы должны быть едины в своем стремлении и монолитны в верности своим целям. Ни офицер, ни рядовой, ни пилот, ни техник не должны медлить с выполнением приказов из-за сомнений в правоте своего лидера. Орден Джедаев отступился от нас. Республика предала своих граждан и не заслуживает больше нашей верности. Демократический строй доказал свою слабость и несостоятельность перед лицом внешней угрозы. У нашей веры есть лишь один оплот - человек, разделяющий наши цели, нашу боль, наше горе и ненависть, наше желание отомстить. Есть лишь один человек, по зову сердца, в обход бюрократов и лживых философов, пришедший на помощь жителям внешних систем, когда все от них отвернулись - человек, сражавшийся рядом с нами и ведший нас от победы к победе через все преграды и трудности - единственный человек, чья воля и ум смогли противостоять тактическому гению Мандалора и жестокости кланов!.. Малак выдержал паузу.
Гул голосов начал нарастать в зале, становясь все громче и громче. Я не успел отследить, кто первым выкрикнул "Генерал Реван!", поскольку первый выкрик был мгновенно подхвачен общим хором. Малак, по-прежнему, стоявший в центре зала, внезапно обернулся ко мне, одним быстрым пружинистым движением опустился на правое колено и склонил голову. Шум голосов почти мгновенно стих: все, затаив дыхание, ждали финала.
- Генерал Реван, - снова заговорил Малак, подняв на меня взгляд, как только воцарилась тишина в зале, - я клянусь тебе в личной преданности, как клялись в древности вассалы своему сюзерену. Моя жизнь отныне в твоем распоряжении, и каждое слово твое для меня закон. Моя Сила и мой меч у твоих ног - прими их, как принимает повелитель присягу своего подданного, и приведи нас к победе!
"Малак..." - мысленно, с неосознанной нежностью произнес я, тронутый жаром его слов.
Его искренность заражала собравшихся верой. Его поступок служил примером и провоцировал офицеров поступать также. В глазах кое-кого из женщин стояли слезы. На лицах мужчин читалось вдохновение.
Я поднялся с кресла и знаком призвал к молчанию зал.
- Демократический строй доказал свою недееспособность, - негромко заговорил я, суммируя все сказанное Малаком. - Пацифизм джедаев привел к миллионам смертей, которых можно было избежать. Республика не заслуживают нашей преданности. Религия Света не заслуживает нашей веры и верности. Были те, кто понимал это и до нас, но мы с вами долгое время были слепы. Пришло время сплотиться и завоевать в борьбе лучшее будущее для Галактики, для себя и своих потомков. Только сильная власть, сильное государство способно защищать всех своих граждан, даже живущих в наиболее отдаленных от центра мирах, - я сделал коротенькую паузу, готовя себя и присутствующих к кульминации речи, затем объявил: - Здесь и сейчас, беря всех присутствующих в свидетели, я возлагаю на себя титул Темного Лорда Ситхов и клянусь, что наша грядущая победа на Малахоре V станет первой ступенью к строительству нового сильного и справедливого государства, которое даст жителям Галактики долгожданный порядок и мир, - я перевел взгляд на Малака: - Я принимаю твою присягу, генерал Малак, и называю тебя своим учеником и наследником, - я сделал ему знак подняться, он подчинился и занял место с правой стороны от моего кресла, как в начале собрания; я обвел взглядом лица людей. - Если будет на то ваш выбор, сражение за Малахор V откроет новую страницу в истории нашей Галактики - страницу силы и процветания, равенства прав всех граждан перед единой централизованной властью, страницу прекращения коррупции и произвола власть имущих, беззакония олигархов и преступных синдикатов, страницу мирного сосуществования народов Галактики, живущих под защитой сильного флота и многочисленной армии, способной быстро и эффективно отразить атаку агрессора, пришедшего извне.
Договорив, я сел и стал ждать реакции, которая не замедлила последовать.
Шум, гам. Выкрики с мест. Многие вскакивают на ноги. Гул голосов, в котором все и каждый пытаются перекричать друг друга, стремясь высказаться первыми.
На этом собрании нет тех, кто не готов поддержать меня или занимает нейтральную позицию - здесь собрались только мои самые преданные сторонники. До остальных дойдет дело позже: колеблющиеся примут сторону большинства, противники же... ими придется заняться отдельно.
В то же самое мгновение, как я замолчал, в центр зала потянулись, вставая со своих мест и пробираясь между рядами, офицеры и форсъюзеры, желавшие последовать примеру Малака и присягой подтвердить свои жизненные принципы и цели. Однако всех их опередил адмирал Саул Карат. Обогнув кресло, он опустился на колени практически возле моих ног и заговорил, сначала перекрывая голосом общий шум в зале, а далее - в наступившей сосредоточенной тишине.
- Я присягаю тебе, Дарт Реван, Темный Лорд Ситхов, как главнокомандующему армии, участвующей в Мандалорианской Войне. Я заявляю о своем полном разрыве с Республикой и выходе моего флота из состава ее вооруженных сил, - Саул Карат, как всегда был предельно конкретен и точен; "За что его и ценю!" - улыбнулся я мысленно. - Я присягаю тебе, Лорд Реван, как своему будущему Императору, и клянусь отдать жизнь по твоему приказу, если в том будет нужда в бою или в мирное время, при строительстве Империи или на пике могущества, к которому ты ее приведешь...
Адмирал Карат говорил, зрители внимали. Спектакль продолжался по заранее обговоренному и отрепетированному сценарию, но даже у тех, кто знал, что слова присяги - это не экспромт, не повернулся бы язык назвать происходящее фарсом.
Огонь костра и темные фигуры возле него я заметил еще с платформы подъемника. Предчувствие опасности било по всем фибрам души.
Я спрыгнул на землю, активируя сабер.
Человек, заслонивший собой свет костра и сейчас направлявшийся в нашу сторону, был знаком не только моему альтер-эго, но и индивидуальности Таана Рейна. Темный форсъюзер, убивший Траска Ульго на "Шпиле Эндара". Ситх. Ученик моего ученика. Дарт Бэндон15.
- Наконец-то мои поиски завершены! Я уже начал опасаться, что кто-то другой убил вас и лишил меня этого удовольствия. Вы смогли победить жалкого охотника-за-головами, которого мой повелитель послал за вами, но вы - ничто, по сравнению со мной. Я учился у самого Лорда Тьмы!
Я выслушал его молча, неотрывно глядя ему в глаза.
...Он знал меня... он знал меня в лицо, и ему отлично был известен мой характер. Никогда прежде он не позволил бы себе даже глаз на меня поднять с подобной дерзостью во взгляде: учитель его учителя стоял в его понимании недосягаемо высоко... Он никогда не смел заговаривать со мной первым. И что же теперь?..
...Чего-то я все-таки не могу понять! Откуда в этом пареньке, еще недавно благоговевшим передо мной, столько самоуверенности? С чего он вдруг решил, что стал не мне ровней... даже не ровней - с чего он решил, что он стал сильнее меня?.. Или он думает, что я ослаб за последние годы?.. Нет, дело тут не только в том, что Малак занял мое место: уж Бэндон-то должен знать, что его учитель победил меня не на поединке... Так в чем же суть? Какие тайные мысли подпитывают его уверенность в собственных силах? Определенно, должна существовать какая-то весомая причина, по которой он теперь не ставит меня ни в грош и так самоубийственно рвется в бой...
- Ты глупец, если считаешь, что сможешь победить меня.
- Твои слова ничего для меня не значат!.. если только ты не хочешь попросить, чтобы я помиловал тебя и сохранил тебе жизнь, - он улыбнулся одними губами, как сытый довольный кот, а глаза его оставались прищуренными. - Нет?.. Тогда я постараюсь убить тебя и быстро, и болезненно!
Предоставив Кандерусу и Юхани отвлекать на себя внимание Дарта Бэндона, я сначала занялся его помощниками - двумя младшими ситхами, форсъюзерами и одновременно офицерами, что я заключил из того факта, что одеты они были в стандартную белую ситхскую броню - только без шлемов. Эти двое хорошо сопротивлялись Силе - это стало ясно после пары попыток воздействия, и я предпочел дальше действовать мечом. На первого мне хватило пары взмахов, со вторым я возился около минуты. Когда я вернулся к Дарту Бэндону, он почти уже додушил Юхани телекинетическим захватом, умудряясь одновременно удерживать Кандеруса на расстоянии длины клинка от себя. Ранен он был легко - черная материя его экзотической брони намокла на бедре от крови. Едва приблизившись, я перешел в вихревую атаку, и ему пришлось отпустить Юхани. Очухавшись, та снова включилась в бой.
Ученик моего ученика был хорошо тренирован, здесь я не мог не отдать должное Малаку, но втроем против одного мы его одолели. Когда его мертвое тело примяло сочную травяную поросль, а кровь, вытекавшая из ран, оставленных вибромечами Кандеруса, и казавшаяся в сумраке Долины Теней совсем черной, лужей растеклась под телом и начала впитываться в прелую почву, меня накрыл с головой шквал эмоций: от бешенства до отчаянья, от горького сожаления до яростной ненависти. Захотелось поднять лицо к ночному, видимому в просветах крон гигантских деревьев небу, и завыть, как раненый вуки.
...Почему я должен убивать своих?! Почему я должен своими собственными руками уничтожать новое поколение ситхов, воспитанное нам на смену - дарксайдеров, еще не вошедший в полную силу?! Почему?!..
...Ненавижу!
Джедаев, которые отняли у меня - меня самого и используют теперь, как безмозглое и бесчувственное орудие.
Малака - друга, ученика - предателя.
Сам этот мир. Его лживые законы, называющие рабские цепи свободой и свободу оковами страстей.
Ненавижу.
И отомщу.